18:44 ЭД ХАРРИС | ||
| [img]http://esquire.kz/images/lifestyles/edd%20harris2.jpg[/img] Я еще не дожил до того возраста, чтобы с упоением рассказывать про свое детство. Самый счастливый день в моей жизни – это когда родилась моя дочь. А может, тот день, когда вместе с женой, братом и его приятелем Эрлом мы поехали рыбачить на реку Колорадо. Не завидую рыбам. Что может быть хуже, чем твой труп, выставленный на полку супермаркета в какой-то гребаной жестянке. «Да» всегда стоит говорить как можно медленнее, а «нет» – как можно быстрее. Вот что я знаю наверняка. Обязательно найдется кто-то, кто сыграет меня после смерти. Мы тратим слишком много энергии, потому что почти все мы живем, опережая время. Мы думаем о том, что случится на следующей неделе, Совершенно забывая, что уже завтра утром можем просто не проснуться. Очень важно чувствовать, с какой скоростью меняется мир. Мне нравится прошлое, потому что в прошлом не существовало вещей, которые отвлекали тебя. Не было телефонов, не было компьютеров, и не было даже электричества. Ты был окружен особым сортом тишины, а если кто-то из твоих друзей хотел поболтать с тобой по какому-нибудь идиотскому поводу, ему приходилось отрывать свою задницу от стула и тащить ее к тебе. Забудьте про религиозные и этнические распри. Нефть и прочие ресурсы – вот что стоит за большинством современных конфликтов. Главная мысль «Переписывая Бетховена» (фильм 2006 года, в котором Эд Харрис исполнил роль Бетховена. – Esquire) заключается в том, что этой музыке уже 180 лет, а она звучит так, будто создана сегодня. Сценаристы просто хотели сказать: «Зацените это дерьмо, чуваки». Но никто почему-то не заценил. Жадность и глупость – самая страшная комбинация на Земле. Проблема большинства современных фильмов заключается в том, что они выходят на экран до того, как их успевают закончить. Многим кажется, что профессия актера – это непрекращающееся соревнование людей друг с другом. Но для себя я давно понял, что единственный человек, которого ты должен попытаться превзойти, – это ты сам. Больше всего в моем внешнем виде меня раздражает мой мизинец – вон тот, на левой ноге. Признание – это не самая плохая часть моей профессии. Но оно не должно слишком глубоко проникать в нервную систему. Я никогда толком не умел объяснять, зачем делаю то, что делаю. Сон – мое самое любимое развлечение. Я пробовал брать уроки игры на скрипке, но быстро прекратил, когда увидел, как моя собака несколько раз подряд в ужасе забивалась в угол – подальше от моей игры. Это было очень честно, и я оценил это. Люди ведь никогда тебе ничего не скажут. Думаю, если мне придется когда-нибудь перед кем-нибудь извиняться, то это будет Дик Чейни. Я действительно ненавижу этого человека – самого деструктивного человека на планете Земля. Я не политический активист, но я точно не тот человек, которого можно обвинить в наивности. Если бы я не стал актером, я стал бы учителем истории. Мне жаль того времени, когда все о человеке можно было сказать по его шляпе. Я всегда знал про ГУЛАГ и сталинский режим, но о тысячах американцев, которые в поисках работы приехали в СССР в годы великой депрессии, я узнал случайно – после того, как в 2008 году вышла прекрасная книга «Забытые» (книга Тима Цулиадиса The Forsaken: An American Tragedy in Stalin's Russia. – Esquire). Если честно, я уже не помню названия того агентства, которое рекламировало условия работы в России, но в начале тридцатых в США даже вышла книга, рассказывающая о преимуществе сталинских пятилеток, и это был бестселлер. За первые восемь месяцев 1931 года более ста тысяч американцев подали заявления, чтобы отправиться в СССР, и десять тысяч из них сделали это. Когда они прибывали в СССР, у них отбирали паспорта, и потом уже никто не мог получить свой паспорт обратно. Они шли в американское посольство, но там им говорили: «Простите, но мы ничем не можем вам помочь, потому что у вас нет паспорта». Мы просто бросили их там. Мы снимали «путь домой» (фильм Питера Уира о группе советских заключенных, бежавших в 1940 году из сибирского лагеря. – Esquire) в Марокко и Болгарии. В Марокко было неплохо, хоть и жарко, но вот Болгария – настоящий ад. Этим странным местом управляет какая-то мерзкая шайка, кругом кучи мусора, а по улицам носятся своры одичавших собак. И это в Софии, в столице. Провинция немного чище, но нищета там ужасающая, и ты вечно мерзнешь. Холод там страшный, а если чуть потеплеет, так сразу начинает дуть ветер, причем как бы ты ни повернулся, он дует тебе прямо в рожу. Проблемы страны начинаются со школы. Когда я учился в третьем, четвертом и пятом классе, у нас был самый настоящий школьный оркестр, и ты мог научиться играть на любом инструменте. Это было нормой, и я, например, играл на трубе. А сегодня в школах нет ни черта – кажется, там даже не произносят слово «искусство». Мое любимое слово – «свобода». Особенно, когда его выкрикивают. Вестерн жив. Люди с удовольствием будут смотреть больше вестернов, если Голливуд будет снимать больше вестернов. Но то, что происходит с вестерном, происходит сегодня и со многими другими вещами. «Это никому не нужно», – говорит какой-нибудь продюсер, но на самом деле его слова надо понимать так: это не нужно мне. Я не тот, с кем можно подружиться за один вечер. Идеальная вечеринка – это та, куда придут Боб Дилан, Билл Клинтон, Ванесса Редгрейв, Билл Мюррей, Михаил Барышников, Мухаммед Али, Барак Обама, Джейн Фонда, Билл Мар (стендап-комик. – Esquire), Питер О'Тул, Карим Абдул-Джаббар, Йо-Йо Ма (виолончелист. – Esquire), «Дикси Чикс» (кантри-трио. – Esquire), моя жена и, конечно, Дик Чейни. Если ты предаешь себя слишком часто, в конце концов ты перестаешь быть собой. Смерть не так страшна – до тех пор, пока она является для тебя неожиданностью. Жить со смертельной болезнью – вот что страшно. Алкоголь не способен ответить ни на один вопрос. Иногда так хочется, чтобы кто-то сказал «снято», но все молчат. В вестерне нет места женщинам.
| ||
|
|
| Всего комментариев: 0 | |